Шизофреничные слайды

1. Она ласково морщится весеннему лучу-шпиону, что протиснувшись в комнату, дарит настойчивые, но в то же время нежные ласки. В эту минуту радует всё – контакт нагого смуглого тела с белизной простыни, неугомонные волосы, щекочущие шею, рука, что онемела под напором сновидений. Она улыбается еще раньше, чем открывает глаза, улыбается зеркальному потолку – холодной фотографии сего действа. Тряхнув волосами, она прогоняет истому сна. В это весеннее утро радует всё. Капризное зеркало приветствует нежным карим взглядом, паутинки невзгод и переживаний, где-то там в глубине, улетают под порывом игривого ветерка, губы слегка растягиваются – не иронично, а самодовольно – ну и пусть! И так стоит она, не требуя защиты, впитывая утреннее таинство, как целебный эликсир, один на один сама с собой. Скоротечность замирает. Она довольна. Занавес.

2. Голова адским фейерверком разрывается на куски от невыносимой боли. Красные молнии под плотно настилающими веками пронзают каждый раз в самые уязвимые точки. Полуденное солнце, беспощадное к лентяйке, карает невыносимым светом и духотой в каменной коробке. Туго затянули шнуровку корсета и бросили гореть, преисполняться болью, которой не с кем поделиться. И каждый новый день душит. И не остановить колесо. Проще убить белку, но и о подобной индульгенции можно забыть. Она обхватывает слабыми пальцами тиски боли и хочет забыться. Шаг влево, шаг вправо. Минимум движений. Злое утро. Тяжелый занавес.

3. Она вскакивает от верещания истеричного телефона. «Да...да...я помню...сделаю...нет...я сказала, НЕТ! Идите к чёрту!». Неловкие движения ребенка, у которого позади пара первых шагов. Все наощупь. Едкий туман, застилающий последние остатки разума. Холодная вода, неразлепляющая веки. Первая пахитоска – фригидность эффекта. Первый кофе – горький и, как ни парадоксально, снотворный. Надо бежать. Надо делать. Надо. Надо. Надо... Идите к чёрту! *клацанье зубов и хлопанье дверью* Ну?! Чёртов занавес!

4. Спать... Повернуться на другой бок, зная, что еще увидишь его. Хотя бы во сне. Его одного. И не придет прошлое с немым укором, дёргая ее, ворочающуюся, за волосы. Она будет безмятежно спать. Сами лёд и холод умилятся и заплачут весенней капелью с благодарностью Морфею, за то, что сморил это неугомонное дитя. Пока она спит, она беззащитна и неопасна. Пока зашторен огонь глаз, пока тело мягкое и податливое влиянию извне, пока спокоен ядовитый язычок. Ей все равно в ту пору. Спать... А занавес и не поднимали.


Не четыре разных истории. Не четыре независимых девушки. Одна, сочетающая в себе пламя очей и иней упрямо торчащих ресниц, мёд нежности и яд порицания, покорное миролюбие и воинственную враждебность. Четыре начала весны, когда так остро ощущается каждое ее пробуждение. Четыре сущности бытия. Но она все же одна.

Слушаю: Nelly Furtado - Shit on the radio
Настроение: indifferent