Pelena

Памяти моей бабушки
"Не такую уж плохую жизнь я прожила. Судите сами.
Родилась я в шестнадцатом году, до революции. Самая старшая в семье и единственная девочка. Все остальные пять братьев младше меня. Отец на матери женился из-за приданного. Какая там любовь? Мать моя, Анастасия, не посмела ослушаться родителей. Так и прожила всю жизнь с Алексеем Антиповым. Не любила, боялась, детей рожала, работала в поле. Отец мой поколачивал ее крепко, уму-разуму учил. Да мы с матерью и братьями потом приспособились. Как явится отец во хмелю, убегали из дома. Бывало, что и босиком на мороз. Одна пара валенок на всех. Пережидали, пока не уснет. Один раз мать к Пасхе куличей из пшеничной муки напекла. Ели такой хлеб мы раз в год. А отец пришел из трактира и ну эти куличи сапогами в грязи топтать. Мы из сарая смотрели и плакали. Братья у меня все младшие – Алексей, Анатолий, Николай, Константин, Василий. Раньше ведь как именя давали? По имени святого, в чей день родился. Потому и Александра я, Шурка. Вы думаете, у нас забав в детстве не было?
Мы как выйдем в мороз сильный гулять, любимое развлечение было чужие сохнущие половики пополам переломить. Влетало, конечно, как без этого... На каждое Рождество я в детстве получала подарок – шоколадную конфету. Не такую, как сейчас. Конфета была в коробочке. Разворачиваешь красивый фант, а там еще и маленькое зеркальце внутри. В школу я сначала ходила и даже 6 классов закончила. А потом надо было за братьями смотреть, пока отец с матерью работали. У нас и хозяйство свое было: надел земли, две коровы, лошадь, куры. Мы и колхоз вступать не стали. Да за нас все решили. Одну корову и лошадь в первую ночь увели, а за второй обещали завтра зайти. Взял отец нож, обнял Зорьку и что-то сказал ей. Корова заплакала, а отец убил ее. Чтобы мы могли хоть мяса поесть. Оставшееся мясо поутру сторговали в большом селе на рынке.
Я с Нюркой, сестрой двоюродной, иногда ходила в то село за 7 верст. Это когда мать за сахаром, чаем или солью посылала. Помню, там открыли сарай с надписью «ТИР», а мы долго с Нюркой думали, что это за ТИР такой. Да и поняли, что это сортир. Просто стесняются написать господа все слово, вот и оставили от него половинку. Мы с матерью часто в церковь ходили. А когда батюшка услышал, как я пою, то определил меня в певчие. Я там долго пела, пока Васечку не встретила.
С 13 лет работала я в лесу на подсочке. Это когда кору надрезать надо, чтобы сок капал. Стала постарше, пошла работать на железную дорогу подсобной рабочей. Там меня Васечка и встретил. Два года за мной ухаживал, пока я не согласилась пойти за него. А потом мы уехали в Ейск, где Васечка учился в училище морской авиации. После училища Васечка отправился служить, а я за ним. Вскорости и дочка у нас родилась, Ларочка. Так и жили – он на службе, я по хозяйству. Помню, принес он макароны, а как готовить, и не знаем. Жарили мы их, жарили, а они и сгорели все.
Началась война. Ларочке год, Вася в гарнизоне, немцы уж под Волховом. Вырвался Васечка на сутки, посадил нас в эшелон, а через полдня город немцы заняли. Да только разбомбили наш эшелон. Так страшно было! Я Ларочку закрываю, а бомбы так и падают вокруг. Я в то время второго ребенка ждала, да потеряла. Больше Господь детей так и не дал. Дошли до станции, показали воинскую карточку мужа. Нас определили в другой поезд, в северный Казахстан. Есть совсем нечего было, вещи под той бомбежкой пропали. Я хоть Ларочку грудью уже и не кормила, да видать есть чудеса на свете. Опять пошло молоко и Ларочка была сыта. В теплушках тесно было, душно, да хоть бомбы не падали. Так и добрались. Я матери с отцом весточку дала, где я. Звала к себе. Старшие братья на войну ушли. А родители с двумя младшими добрались до меня. Жили мы в комнатушке при клубе. Я там убиралась, да по хозяйству помогала. Один раз в клуб артисты с медведем приехали. А медведь тот ночью веревку перегрыз и к нам в клетушку ворвался. Еле успели через окошко все выскочить. Мишка голодный был, все продукты, какие были, поел. Да лампу опрокинул. В клубе пожар начался. После переселились и жили в подсобке магазина. Я там продавцом работала, мать убирала. Помню, напарница моя продает муку, а я под прилавком на четвереньках ползу с плошкой. Она вроде как покупателю взвешивает, а сама мне чуток отсыпает. А по другому и не выжить было. Как прокормить всех?
Кончилась война. Муж в Праге Победу встретил. Два брата вернулись, один погиб у Бранденбургских ворот. Да и в тылу у нас тоже один братишка помер. Туберкулез. Мне дали медаль «За доблестный труд в тылу».
Муж деньги посылал исправно. Я временно с дочкой вернулась к родителям. А мужа направили в Одесский гарнизон. Я было поехала с дочкой к нему, да, приехав, уж и не рада была. Появилась у него краля, зазноба. Ох, крепко я на него обиделась! И развернулась бы, да Ларочка так просила папу показать. Она ведь и не помнила его совсем. А как Васечка увидел дочку, так и стал прощения просить. Уехали мы с ним. Муж получил направление на Курилы. Остров Кунашир. Как приехали туда, определили нас в избу. Стали продукты выдавать. Помню, я спросила про красную рыбу и икру, что в накладной значились. А нам сказали брать любую из бочек. Там долго жили. Отдыхать на Сахалин ездили. Был у нас и офицерский клуб. При нем и хор, и театральный кружок. А знаете, кто у нас был руководителем художественной самодеятельности? Молоденький Кирилл Лавров, тот самый. Долго мы на Кунашире жили. А потом вернулись на материк. Васечку перевели в Эстонию, на аэродром в Тапа. Здесь Ларочка закончила десятый класс. А как закончила, время пришло Васечке на пенсию идти. Вернулись в Ленинградскую область, дом купили, родителей я забрала к себе. Ларочка работала в банке и заочно училась в институте. А я так и не имела никакой специальности. Всю жизнь по гарнизонам провела. Чтобы дома не сидеть, устроилась билетером в кинотеатр. Мать вскоре умерла. Ларочка вышла замуж. У меня родилась внучка. Смешная была, похожа на обертку с шоколадки. Так и назвали Аленкой. Муж мой на пенсии спокойно не сидел, работал председателем ДОСААФ. А отец под старость слаб умом стал, но правнучку упел годик понянчить.
Дочка Ларочка с мужем и внучкой уехали на юг, на комсомольскую стройку. Стали мы с Васечкой спокойно жить. Соседи уважают. Дом с садом есть. Достаток есть. Дети приезжали каждое лето. А внучку так вообще на все лето к нам отправляли. Через шесть лет после первой появилась вторая внучка. Эх, хорошо!
А через год Васечки не стало. Сердце, как сказали врачи. Скорая чуть-чуть не успела. Так я осталась одна в большом доме. Дочка звала к себе. Я и поехала. Продала дом, поменяли дочкину квартиру на большую, купили пианино. У меня с младшенькой была своя комнатка. Дети в садике и школе, родители работают, а я по хозяйству. Все бы хорошо...
Попала вся их семья в автомобильную аварию. Детям и зятю – ничего. У Ларочки перелом шейных позвонков. Полная неподвижность и призрачная надежда. Дочь и в республиканской больнице лежала, и в московской. Через несколько лет появился ничтожный шанс, сделали операцию. Есть Бог на свете! Я каждый день за Ларочку молилась. Ларочка поправлялась. А я пока смотрела за внучками, одевала, кормила.
Вот уже дочка и дома. Только как ей сказать, что муж ее уже давно ушел из семьи к другой женщине?
Так потом и жили – я, Ларочка, внучки. Ларочка пошла работать, стало полегче. А вскоре старшая поступила в институт, вышла замуж да порадовала меня правнучкой. Да, я счастливый человек, успела понянчить правнучку, пока внучка институт заканчивала. Жаль, уехали они с мужем далеко. Зато правнучку на все лето к нам определяли. Младшая внучка тоже в институте выучилась. Молодец, моя Ларочка, сумела дочек без мужа поднять!
Уж 25 лет, как я без Васечки живу. Давление скачет, руки болят. Хорошо, заботливая Ларочка ни на шаг от меня не отходит. А я, как могу, забочусь о ней. У внучек свои семьи, а у меня много правнуков. Подзадержалась я... Пора."
Бабушка умерла ночью в ясном сознании. Попросила маму проститься за нее со всеми и простить ее. Ей было 89 лет.