Айн Рэнд о кацапах.
Разумеется, Айн Рэнд не использовала слово «кацап» в своих трудах, вместо этого, использовала много других эпитетов, но смысл везде один и тот же - «кацап и в Африке кацап». В статье, которую я буду цитировать, она их описывает как жертв компрачикоса или хиппи. (статья 1970 года, тогда этот ярлык в Америке был популярен)
Все мы считаем их жертвой РФ пропаганды, тогда как она капнула намного глубже и в своей статье наглядно показала, что уродование разума начинает происходит с детских садов, где делают это намеренно, с одной лишь целью - воспитать идеального баранчика, который будет подчиняться авторитету, то есть власть имеющим.
Статья достаточно объёма, она подробно описала сам процесс и доказала красноречиво, почему такой результат неизбежен для всех тех, кто выбрал роль конформиста в схожих систем образований. Здесь я приведу лишь некоторые отрывки, прочитав которые, вы сами убедитесь, насколько она уловила главную природную их суть. От себя, рекомендую прочитать статью целиком, она полностью оправдывает затраченное на неё время.
Вот как она их описала:
Секрет его психоэпистемологии — которая сбивает с толку всех, кто имеет с ним дело, — состоит в том, что, как взрослый человек, он должен оперировать идеями, но он оперирует идеями с помощью детского перцептивного метода. Он использует их как нечто конкретное, мгновенно данное — без контекста, определений, взаимосвязей и специфических отношений; его единственный контекст — это данный момент. К чему, в таком случае, имеют отношение его идеи? К туманной смеси частичных знаний, заученных ответов, привычных ассоциаций, реакций аудитории и его собственных чувств, которые отражают содержимое его разума в конкретный момент. На следующий день или в другом случае те же самые идеи будут иметь отношение к другим вещам, в зависимости от изменений его настроения или конкретных обстоятельств.
Он как будто бы может понять дискуссию или обмен рациональными мнениями, иногда даже на абстрактном, теоретическом уровне. Он может участвовать, соглашаться или не соглашаться после вроде бы критического рассмотрения вопроса. Но при следующей встрече с другим участником дискуссии мнение, к которому он пришел, выветривается из его головы, как будто этой дискуссии никогда и не было, хотя он помнит о ней: он помнит о событии, то есть о том, что дискуссия имела место, но не ее интеллектуальное содержание.
Не имеет смысла обвинять его в лицемерии или лжи (хотя и то и другое отчасти имеет место). Его проблема гораздо страшнее этого: он был искренен, он действительно говорил то, что думал в тот момент. Но это закончилось вместе с моментом. В его голове ничего не произошло с той идеей, которую он принял или отверг; не произошло обработки, интеграции, примерки на себя, свои действия или свои интересы; он не способен пользоваться ею и даже сохранить ее в памяти. Идеи, то есть абстракции, не являются для него реальностью; абстракции имеют отношение к прошлому и будущему, равно как и к настоящему; для него реально одно лишь настоящее. Концепции в его раз уме становятся ощущениями — ощущениями от людей, издающих звуки; а ощущения пропадают в тот же момент, когда исчезают стимулы. Когда он говорит, его умственные операции больше похожи на те, которые происходят в голове говорящего попугая, чем человека
Но в его мысленном потоке есть одна константа. Подсознание — это интегрирующий механизм; оставаясь без контроля сознания, оно продолжает само по себе заниматься интеграцией, и, подобно автоматическому блендеру, подсознание выжимает весь объем накопившегося там мусора, производя единственное основополагающее чувство: страх.
Такой человек не приспособлен и для того, чтобы заработать на жизнь в примитивной деревне, а оказывается посреди яркой сложности индустриальной технологической цивилизации, которую не может даже начать понимать. Он чувствует, что от него что-то требуют — родители, друзья, люди вообще — что-то, чего он не в состоянии предоставить.
Его научили не действовать, а реагировать; отвечать, а не начинать; стремиться к удовольствию, а не к цели. Это плейбой без денег, вкуса и способностей наслаждаться. Его ведут его чувства — больше у него ничего нет. А его чувства — лишь разнообразные оттенки ужаса.
Здесь Рэнд описывает знакомый нам метод их ведения диалога:
При отсутствии интеллектуального содержимого [кацапы] обращаются к методу личных нападок, безнаказанно практикуя старый софизм ad hominem, заменяя доводы оскорблениями — с хулиганской грубостью и непристойностями, составляющими часть политики свободы слова. Таким образом злоба оказывается под защитой, а идеи — нет. Неважность идей еще более подчеркивается требованием, чтобы никто не придавал значения природе таких «дискуссий» и участники оставались «добрыми друзьями» — какими бы оскорблениями они ни обменивались в ходе спора — во имя «интеллектуальной толерантности»
О всеми нами знакомой «братской любви» и желании навязывать свою «помощь»:
Они действуют группами, руководствуясь исключительно волей толпы. Драка за власть между их групповыми лидерами и между различными группами не заставляет их подвергать сомнению основы: они вообще не умеют что-либо подвергать сомнению. Поэтому они придерживаются убеждения, что можно объединить человечество в одну счастливую, гармонично бездушную толпу — силой. Грубое, физическое насилие — это для них естественная форма деятельности. С философской точки зрения совершенно понятно, что, если человек отказывается от разума, физическое насилие действительно становится его единственным способом взаимодействия с окружающими и разрешения конфликтов.
Об их жизненных «идеалах»:
«Стиль жизни» [кацапа] — полная конкретизация детсадовских идеалов: никаких мыслей, никакого внимания, никакой цели, никакого труда, никакой реальности, за исключением сиюминутных желаний, гипнотическая монотонность примитивной музыки, сам ритм которой убивает мозг и чувства, братство толпы в сочетании с претензиями на проявления индивидуальности, на «делание своего дела» в полумраке и вони мрачных кофеен, где «дело» заключается в монотонном повторении одних и тех же дергающихся кривляний под одни и те же завывания, которые испускаются всеми присутствующими сутками напролет, невразумительное провозглашение превосходства эмоций над разумом, «духовности» над материей, «природы» над технологией и в качестве главной идеи — поиски любви, чьей угодно, какой угодно, как ключ к тому, чтобы найти кого-то, кто о них бы позаботился.
Оставаясь верными детсадовскому идеалу, [кацапы] стараются соответствовать его необходимому условию: бездействию. Если им не предоставляют уютных комнат и игрушек, они живут в сырых подвалах, едят то, что найдут в помойных баках, растят язвы желудка и распространяют венерические заболевания: все что угодно, лишь бы не вступать в столкновение с непримиримым врагом любых капризов — реальностью.
Ещё отрывок, почему живя в собственных экскрементах , они всё ровно покорно следуют вождям:
… если жертва подверглась насилию над разумом, она остается предана своим мучителям, как хозяевам и единственным защитникам от того ужаса, который происходит от состояния, которое они же и сотворили; она остается их инструментом и игрушкой — это часть их страшного обмана.
И на последок, тем кацапам, в ком сохранились признаки разумности:
Вы чувствуете себя жалкими, беспомощными и жаждущими восстать? Тогда восставайте против идей ваших учителей. Вы никогда не найдете более трудной, более благородной или более героической формы восстания. Вам нечего терять, кроме своей тревожности. А приобретете вы свой разум.
Тема закрыта
